Об источниках и тенденциях стальных цен. Часть I

В последние годы политика самым бесцеремонным образом вмешалась в плавное течение экономических процессов в большей части мира.

Во-первых, наш острый конфликт с Украиной и ее союзниками. Во-вторых, приход к власти Дональда Трампа, желающего существенно изменить как ситуацию в США, так и влияние своей страны в меняющемся мире.

Есть и еще один важнейший процесс, слабо поддающийся контролю властей, который можно назвать глобальной цифровизацией / программированием всего и вся. Вплоть до сверхмодного искусственного интеллекта — новой надежды человечества. Пошли разговоры о завершении глобального сырьевого суперцикла (включая металл). Хотя никто не отменял как реальный спрос, так и реальные процессы в глобальной экономике — плавное исчерпание ресурсов планеты при опережающем росте ее населения. И разнообразные попытки стран и целых регионов выбрать удачную стратегию развития своей экономики в условиях дефицита энергии и сырья.

Все эти сложные процессы не могли обойти стороной такую важнейшую отрасль реальной индустрии мира, как металлургия. Причем для многих металлов глобальная конъюнктура сохраняется сейчас сравнительно благоприятной. К примеру, медь и алюминий, как незаменимые проводники электричества, недавно преодолели многолетние рекорды цен — в $10 000 и $2800 за т соответственно. Серебро в текущем году уже подорожало на 70%, причем прежде всего — именно под давлением растущего промышленного спроса.

Однако для черных металлов мировая ситуация остается хронически неблагоприятной. С пиков в 2020—2022 году рыночные стальные цены снизились почти на треть и достигли минимального уровня, едва поддерживающего рентабельность отрасли. Причем в США и странах ЕС «под защитой» тарифов и квот на импорт стоимость стальной продукции завышена и давно перестала носить рыночный характер. И этот пример оказался «заразен» для многих металлургических стран. Количество антидемпинговых мер против стального импорта продолжает расти и остается рекордным в мире среди всех товарных потоков глобальной торговли.

Главным виновником сложившейся ситуации все более дружно называется Китай. Это, к примеру, подчеркивалось участниками Глобального форума по избыточным мощностям в сталелитейной отрасли (GFSEC), охватывающего 26 стран (преимущественно западных), на встрече, состоявшейся совсем недавно — 10 октября 2025 года. Министры GFSEC отметили, что ключевым источником глобального перепроизводства стали остается Поднебесная, которая сейчас активно расширяет мощности за рубежом. С 2010 года китайские компании добавили 103 млн т сталелитейных мощностей за пределами страны.

В первой половине 2025 года мировой избыток стальных мощностей увеличился еще на 15,9 млн т (+5,6%) по сравнению с тем же периодом 2024 года. По данным GFSEC, основной рост пришелся на страны, не входящие в форум, которые увеличили совокупные мощности на 31,9 млн т при одновременном снижении глобального спроса на 14,6 млн т с 2023 года по начало 2025 года. Причем Китай, по данным GFSEC, остается главным драйвером этой тенденции, а китайская доля в мировых сталелитейных мощностях (46,2%), производстве (54,6%) и экспорте (31,6%) может продолжить свой рост. Ожидается, что глобальный избыток мощностей в сталелитейной отрасли вырастет с 601 млн т в 2024 году до 721 млн т к 2027 году, достигнув максимального уровня за десятилетие.

Одновременно министры стран — производителей стали, входящих в GFSEC, отметили важность цепочек поставок стали и необходимость их функционирования на основе рыночных принципов. Хотя борьба с китайской сталью этой группы стран — представителей «большой экономической двадцатки» G20 и Евросоюза — становится все более нерыночной и неконкурентной. Это стало причиной выхода из GFSEC в 2019 году Китая, Индии и Саудовской Аравии. А также приостановки участия России в этом форуме.